В коллекции Дмитрия Геннадьевича Бурылина, к примеру, было немало предметов искусства Страны восходящего солнца. В том числе с изображением журавля, которого в Японии считают священной птицей и символом счастья и долголетия. Впечатляют и доспехи самурая в коллекции «Арсенал».
Один из архивных снимков, хранящихся в музее Бурылина свидетельствует о том, что в китайско-японском отделе музея были представлены костюм, предметы быта, одно из самых значимых в России собрание буддийской и ламаистской храмовой скульптуры и алтарных принадлежностей. Все это фабрикант собирал по крупицам, мечтая однажды побывать в далекой стране. Но этого так и не случилось.
А вот другому нашему земляку, воспевшему в стихах самурая, это удалось. Совершив кругосветное путешествие, Константин Бальмонт побывал и в Японии. В Стране восходящего солнца поэт провел всего двенадцать дней, но уезжать уже не хотел.
«В ярком солнце я увидел цветущий Ниппон, который ускользнул от твоих и от моих взоров 15 лет тому назад, - писал он. - Поразительные пространства, где поля как сады, а сады как видения. За несколько часов я полюбил Японию навсегда. И прекрасный лик Фудзиямы».
Бальмонт чувствует, «будто бы жил здесь, в Японии, уже много месяцев». Хотя признает при этом, что всегда испытывал по отношению к жителям Страны восходящего солнца предубеждение.
«Оно было совершенно ошибочным. Это не только ошибка, это ошибка чудовищная. Японцы - именно один из немногих народов на земле, которые обладают особой притягательной для меня силой. Воплощение трудолюбия, любви к земле, любви благоговейной к своей работе и к своей родине, внимательности изящной, деликатности безукоризненной и первобытности, не утраченной при цивилизованности в лучшем смысле», - пишет Бальмонт.
А вот что писали о нем японские газеты, называя его господин Ба. Корреспонденты так сокращали труднопроизносимые фамилии.
«Бальмонт - поэт мимолетности, певец мгновения. Вне мгновения нет для него ни вчера, ни завтра, ни луны, ни солнца, ни времени… И само существование человека на земле есть поток драгоценных мгновений». Судя по этому, японцы ощутили в русском поэте ценнейшее качество, сближающее его с японской культурной средой», - заключает издание «Токио Асахи симбун».
А сам Бальмонт, вернувшись в Россию, публикует в столичной газете «Биржевые ведомости» свой очерк «Страна - поэма». Спустя какое-то время он готовит к печати книгу «Океания, Полинезия, Ява, Япония. Путевые очерки», но издать не успевает.
Япония наших дней остается все таким же прекрасным цветком, каким ее представил поэт. А какой ее жителям наша страна и наша область?
Богатая луком, например. Глава Лухского района Николай Смуров уже заявлял, что японцы интересуются брендовым овощем. Привлекает их и Гаврилов Посад. В прошлом году помощник Генерального секретаря медицинской федерации профсоюзов Токио Хюгазди Здиюнъити привез сюда первых японских туристов. Интерес вызвала тема зарождения колхозов и современные хозяйства.
Иностранцев возили на объект «Риата», где их впечатлили владимирские тяжеловозы, а на племенном заводе имени Дзержинского говорили о надоях и жизни на селе. В местном краеведческом музее нашелся даже «японский уголок» с экспонатами древней восточной культуры.