Татьяна Николаевна Милованова называет Санкт-Петербург Ленинградом. Именно там прошло ее детство, оставив слишком тяжелые воспоминания. Семья Татьяны Николаевны жила в самом центре Ленинграда. Папа работал на одном из предприятий начальником отдела снабжения. Мама занималась детьми (их в семье было трое). Когда началась Великая Отечественная война, старшему Севе было 17 лет (он сразу же ушел на фронт), среднему брату - 14, самой Татьяне Николаевне – 4,5 года.
«Война началась для нас рано. Немцы бомбить начали почти сразу же, как началась война. На улицах города появились аэростаты. У нас по улице Чайковского», - вспоминает Татьяна Милованова.
К бомбежкам ленинградцы готовились. Татьяна Николаевна помнит, как они с братом носили ведра с песком на чердак.
«Засыпали в ящики и на чердак. Это для того, чтобы гасить фугаски, для того, чтобы не было пожаров. И жители нашего дома дежурили ежедневно и день, и ночь», - говорит Татьяна Милованова.
Налеты были страшные, вспоминает Татьяна Милованова. А когда немцы разбомбили бадаевские склады, ленинградцы сразу почувствовали нехватку продуктов. В магазинах выстраивались большие очереди. Потом появились карточки. Норма выдачи хлеба постоянно снижалась. Первым в семье слег папа. Это случилось через месяц после начала блокады.
«Сначала с работы ему приносили паек такой в баночке и в тарелочке жидкий супчик. Второе там что-то типа пюре с такой маленькой очень котлеткой. И этот паек становился все меньше. И мама нас предупредила - не трогать, не подходить к шкафчику, где хранились папины продукты», - вспоминает Татьяна Милованова.
Но папа вскоре перестал есть. Он умер первым. Теперь маленькая Таня осталась с мамой и братом. Есть в семье стали все меньше и меньше. Голод - это то, с чем приходилось бороться каждый день. На рынках уже мало что можно было купить. Татьяна Николаевна вспоминает, как мама варила бульон на одной и той же кости. Этот отвар ели неделями. Приходилось есть все, что было хоть немного съедобным. Соседи варили кровь. Откуда они ее брали, никто не спрашивал. Ее просто запекали и ели. Не считалось постыдным и разделывание кошки.
«Кошку она разделала и сделала какие-то прямо маленькие тефтельки. Кошка-то тоже была тощая. Без еды. Пришел Лева. Мама говорит, ну, ты хоть поешь. Лева сказал: «Сейчас, я только отдохну». Он лег навзничь на кровать и не проснулся», - рассказывает Татьяна Милованова.
Так ушел из жизни 14-летний брат Лева. Татьяна Николаевна говорит, что к тому времени чувства притупились и слез уже не было. Тело Левы увезли. И теперь они с мамой остались вдвоем. Мама надеялась, что скоро их эвакуируют. И, похоже, эта мысль придавала сил. Но этого не происходило. Как только она перестала в это верить, ослабла.
«Просыпаюсь и вижу, что у мамы на лице белая салфеточка. Так накрывали тех, кто вот-вот умрет. Я же разговаривала, она только что была живая. И вдруг нет мамы», - говорит Татьяна Николаевна.
Мама умерла. И именно в этот момент Татьяна Николаевна испытала огромное горе. Ведь девочка осталась совсем одна. Что делать, куда идти, как жить? Был март 1942 года. Еще до смерти мамы, в квартиру, где жила семья Тани, подселили женщину с грудным ребенком. Эта женщина и присматривала за девочкой.
Ну, а после эвакуации маленькая Таня Иодковская (эта фамилия досталась от родителей) попала в детский дом в Мстере во Владимирской области. Там девочку долго лечили от цинги. Когда нашелся дядя, он забрал ее к себе в Москву. Правда, через год Таню снова вернули в детский дом. По окончании школы она приехала поступать в Ивановский педагогический институт, училась на историко-филологическом факультете. В 1976 году Татьяна Милованова была в Ленинграде на экскурсии. Конечно же, она не могла обойти свой дом стороной.
«Я, когда поднялась туда, со мной была еще одна учительница истории. Она говорит: «Ну, нашла?». Я говорю: «Нашла. Третий этаж. Вот наша дверь». Она говорит: «Ну, иди туда, позвони. Я говорю: «Я боюсь». И она пошла со мной. И вот что потом было. Она говорит, если бы я не видела собственными глазами, я бы ни за что не поверила. Женщина, которую к нам подселили, она там и жила», - говорит Татьяна Милованова.
Долгое время после блокады Татьяна Николаевна не могла говорить о Ленинграде. Рассказы о жизни там давались ей слишком тяжело. Но педагог с многолетним стажем понимает, как важно передать память о тех событиях подрастающему поколению. И каждый раз она погружается в тот самый страшный год своей жизни, когда ей было всего четыре года.
